На улице Петровке в доме номер 17 открылся ресторан под вывеской Papermoon.
Ресторан итальянский, сетевой. Кроме Москвы литеры Papermoon можно также найти в Нью-Йорке, Стамбуле, Тель-Авиве и еще в нескольких геополитически достойных местах. Самый первый же Papermoon появился в городе Милане в окрестностях всемирно известной улицы Монтенаполеоне пару дюжин лет назад. Начинался он как лапидарная пиццерия и, возможно, пиццерией бы и остался, если б его хозяин не сходил однажды в синема на фильм Питера Богдановича, который, собственно, и назывался Papermoon.
История американского Остапа Бендера так потрясла начинающего ресторатора, что он сделал титул богдановической ленты названием своей пиццерии, развесил по стенам портреты голливудских кинозвезд, завел в меню массу съедобного помимо пиццы и так заразил все вокруг качественным сентиментальным настроением, что бизнес его вдруг резко попер в гору. Уже много лет Papermoon - одна из миланских гастрономических достопримечательностей. Ее обожают японцы, ее не чураются местные знаменитости, да и вообще все и всяческие персонажи света и полусвета, шумною толпой съезжающиеся на Монтенаполеоне прикупить с пылу с жару чего-нибудь из здешних бутиков, редко проходят мимо знаменитой пиццерии, которая придала лозунгу "Жизнь как в кино" привкус оливкового масла, хрумкого пресного теста и жареных грибов порчини. Со временем идея была растиражирована, и рестораны Papermoon стали открываться в разных уголках подлунного мира. И везде, в общем, они имеют пусть и не громкий, но вполне осязаемый успех.
Не будет ничего удивительного, если у Papermoon все будет хорошо и в Москве. Ресторан на Петровке выдержан в приятном монохроме, увешан все теми же портретами голливудских звезд и наполнен франко-итальянской музыкой шестидесятых. И хотя новый Papermoon еще не пропитан запахами оливкового масла, пресного теста и жареных порчини, впечатление чего-то домашнего, радушного и простого в обращении он все-таки производит. То есть имеет налет того самого демократизма, за который аристократы во всем мире платят немалые, в сущности, деньги.
Меню - довольно компактное и чуждое новомодных тенденций, норовящих поженить оссо-букко и суп том ям. Бесхитростная ломбардийская кухня, кухня земли, которая не так обильна, как какая-нибудь Тоскана или Умбрия, но которой тоже есть с чем предстать, если не перед Всевышним, то хотя бы перед ражим москвичом. Пиццы, домашние пасты, тунцовый стейк с нежно-пряным баклажанным пюре, кусочки обжаренной на гриле сочной телятины, сервированной с горьковатой рукколой (это блюдо, кстати, делало кассу в Vogue Cafe прошлой осенью) - в общем, вся та итальянская классика, которую уже триста лет в той или иной форме пытаются провести через таможню, но мало у кого это получается. Я не скажу, что в Papermoon с помощью каких-то особенно хитрых способов контрабанды сумели провезти на улицу Петровка все до единого запахи и вкусы района Монтенаполеоне. Но тот акциз, который они заплатили, все-таки гораздо меньше, чем это было с большинством московских итальянских мест. И вполне вероятно, что то, что осталось после таможни, привлечет в монохромные стены ресторана японских туристов, персонажей московского света и полусвета и вообще всех тех, кто пришел на Петровку и в Столешников прикупить что-нибудь из тамошних бутиков.
Источник: "Ведомости"